Монетарная инфляция разгромлена
Поделиться
VK


Экономист Антон Табах — о том, почему регулятор должен смелее снижать ключевую ставку.

Экономист Антон Табах — о том, почему регулятор должен смелее снижать ключевую ставку

Сотрудникам Центрального банка пора вручить медали «За победу над инфляцией». С середины 2014 года, а особенно после окончания острой фазы кризиса ЦБ проявлял жесткость по отношению к доступности денег для населения и бизнеса. Обещаниям ЦБ не очень верили — но обещанного три года ждать. И вот — инфляция рухнула. Впрочем, при перевыполнении целевого уровня инфляции (2,7% против 4%) реальные процентные ставки остаются одними из самых высоких среди действующих в крупных странах мира (разница между ключевой ставкой и инфляцией около 5,5% годовых).

Объясняя такую разницу, представители регулятора очень осторожны в публичных заявлениях и ссылаются на инфляционные риски и негативную динамику цен на овощи. Законодательные и регулятивные инициативы и шаги тоже носят защитный характер — формализация антикризисных возможностей валютного контроля, закручивание гаек в налоговом администрировании и реализации закона об отмывании денег.

Такая политика приводит к тому, что сдерживается не только инфляция. Вся экономика оказалась под очень жестким прессом. Более того, высокая реальная процентная ставка продолжает привлекать международных финансовых спекулянтов — алчность пересиливает страх перед санкциями. В результате рубль в течение года оторвался от своих собратьев с развивающихся рынков. Даже валюты, сильно привязанные к нефти (бразильский реал или мексиканский песо), падали на фоне достаточно дорогих мировых цен. Но рубль при этом стоял как вкопанный и даже немного укреплялся. 

Динамика и финансового сектора, и промышленности показывает, что монетарная инфляция побеждена.

Триллионные вливания в проблемные банки не привели к ее всплеску, восстановительный рост в 1,8% трактуется только в контексте инфляционных рисков. Кредитование сдерживается регуляторными мерами, а процентные ставки только усугубляют положение. Крупные и средние компании активно подстраивают свои бизнес-модели к реалиям низкой инфляции — в формате снижения занятости и оптимизации расходов на оплату труда, что само по себе способствует дальнейшему устойчивому снижению инфляции. Неспособные к этому уходят с рынка. Из-за локализации и импортозамещения внешняя торговля оказывает небольшое влияние на динамику инфляции. Монетарная инфляция разгромлена вчистую. Фактически единственным инфляционным фактором остаются тарифы — в основном регулируемые.

При этом при следовании самым жестким монетарным принципам, даже согласно заявлениям ЦБ, нужна реальная процентная ставка в 2,5–3%, то есть при нынешних уровнях инфляции ставка должна составлять 5,25–5,75%, а не 8,25%. Сверхвысокие официальные ставки транслируются в сверхвысокие ставки по кредитам — включая ипотечные. 

Если снижение инфляции не является  фетишем, можно признать, что сложившаяся ситуация в экономике способствуют более быстрому снижению ставки — как это происходит в Бразилии, также пережившей быстрое снижение инфляции и инфляционных ожиданий. Речь не идет о реализации планов по снижению ставок до американского или европейского уровней для взгонки экономики, а скорее об усилении темпа снижения и аккуратного достижения этого результата шагами не по 25 базисных пунктов, а по 50 б.п. (хотя Бразилия в последние месяцы режет ставки по 75 б.п. и ничего негативного не происходит).

Но наш ЦБ трактует всё в максимально жесткую сторону, даже небольшой рост экономики провозглашается инфляционным риском и поводом крайне медленно снижать процентные ставки. Но снижение одного — инфляционного — риска способствует накоплению рисков и перекосов во многих секторах экономики и повышению зависимости от внешних инвесторов в ОФЗ. Однако наши монетарные власти напоминают не армию, преследующую разбитого противника, а войско, марширующее из конца в конец по полю уже выигранной битвы. 

Источник